Форум

Источник: http://www.peoples.ru/art/cinema/director/farkhot_abdullaev/index.html

Источник: http://www.rudata.ru/wiki/%D0%90%D0%B1%D0%B4%D1%83%D0%BB%D0%BB%D0%B0%D0%B5%D0%B2%2C_%D0%A4%D0%B0%D1%80%D1%85%D0%BE%D1%82

Родился 12 апреля 1956 года в г. Душанбе. Закончил исторический факультет Таджикского университета. В 1984 году поступил во Всесоюзный Государственный Институт кинематографии, на отделение режиссуры художественного кино и телевидения в мастерскую И.В. Таланкина. В настоящее время живет и работает Москве.

В 1979 году закончил Таджикский Университет по специальности историк-исследователь. В 1984 году поступил, а в 1989 году закончил ВГИК по специальности режиссер художественного кино и телевидения (мастерская И.В Таланкина). С 1990 года - художественный руководитель студии «Хаома». В настоящее время живет и работает в г. Москве.

ФИЛЬМОГРАФИЯ
1987 Мазар, к/м
1989 Волчьи похороны, к/м
1991 Чужая игра
1991-97 Таджикистан. Военные хроники, док.
1997-2000 Возвращение, док.
2005 Ловитор

Источник: http://www.asiaplus.tj/articles/137/3336.html

Звездный режиссер

09.04.2009

Автор: Подготовила Ирада ГУСЕЙНОВА, специально для Asia-Plus

Редко встречаешь людей, которые твердо знают, что должно стать делом всей их жизни. Еще реже можно встретить тех, кто занимается делом всей своей жизни всю свою жизнь…

Таджикско-российский режиссер Фархот АБДУЛЛАЕВ всегда твердо знал, что больше всего на свете хочет снимать фильмы.

13 апреля в Московском Доме Национальностей состоится его творческий вечер. В преддверие этого события мы решили побеседовать с режиссером.

- Да, я мечтал снимать кино, но понимал, что это практически невозможно. Для этого нужно было поступить во ВГИК – единственный в СССР институт, где готовили режиссеров, а конкурс туда был больше чем 500 человек на место! Немыслимая конкуренция. Пройти его не представлялось возможным, поэтому после школы я решил поступать на исторический факультет нашего Таджикского университета, - начал рассказ о себе Фархот. – В общем, как мог пытался не быть кинематографистом. Но судьба сама меня сводила с кинематографом. Когда я еще был мальчишкой, меня остановил на улице человек, представившийся ассистентом режиссера, и привёл на съёмочную площадку к Борису Кимягарову, создававшего тогда свой знаменитый фильм «Рустам и Сухроб». Меня сняли в малюсенькой роли – сыграл какого-то мальчика из массовки. Тогда я даже представить не мог, что через 10 лет буду ассистентом у Кимягарова на последнем фильме трилогии по Шахнаме - «Сказание о Сиявуше».

Позже, когда я уже закончил университет и учился в аспирантуре Академии наук, я вдруг понял, что без кинематографа себя не представляю. И однажды всё-таки решился поступать во ВГИК. В тот год на Таджикистан наконец-то было выделено одно место - была такая практика. Вместе со мной поехали ещё двое – известный сейчас режиссёр Бахтияр Худойназаров и журналист Мухитдин Мухаммадиев. Мы знали, что поступить должен только один, но, тем не менее, вместо того чтобы соперничать, во всём помогали друг другу. И случилось чудо – набиравший наш курс известный российский режиссер Игорь Таланкин решил взять всех троих. Кончено, шум поднялся страшный. Ректорат был против – такое во ВГИКе не практиковалось, каждое место, тем более на режиссёрское отделение, было на счету. А тут вдруг из одной республики сразу трое. Помню, тогда наш сокурсник Иван Охлобыстин – теперь отец Иоанн, даже эпиграмму написал: «Во ВГИКе происшествие – таджикское нашествие». Но у нас вообще была очень яркая группа – москвичи Федя Бондарчук и Тигран Кеосаян, сибиряк Саша Баширов, ещё один москвич Иван Охлобыстин, азербайджанец Мурад Ибрагимбеков, латышка Уна Целма, литовец Олегас Дитковтис, Михаил Косырев, боливиец Джонни Дельгадо, шведка Мария Цёнстрем. Теперь все очень известные не только в своих странах, но и во всём мире. Звёзды. А первым это понял и произнёс принимавший у нас на третьем курсе экзамен классик советского и мирового кино, чьё имя сейчас носит ВГИК, Сергей Аполинарьевич Герасимов. Посмотрел наши спектакли, вернулся на кафедру, и когда ему сказали, мол, давайте обсуждать, ответил: - «А что тут обсуждать? Этот курс все звёзды. Звёздный курс».

- Ваше первое признание.

- Это моя дипломная работа – фильм «Волчьи похороны», с которой меня пригласили в Западную Германию. Фильм о ребенке, живущем в мире, преисполненном жестокости и равнодушия. Как-то его отец – водитель цементовоза, видя, что сын растет слабаком, решил сделать из него мужчину, преподать уроки жизни, и берет его с собой в рейс в Дангару. Во время пути отец использует каждую возможность, чтобы показать сыну, каким нужно быть, как обращаться с людьми, чтобы защитить себя от возможного зла. Но жизнь поставила их перед такой ситуацией, что сам отец вынужден отступить. Но сын, которому он преподал уроки жизни, отступать уже не хочет. Мы в ответе не только за тех, кого приручили, но и за тех, кого учим. Сын заставляет отца следовать своим же собственным урокам… Фильм заканчивается трагически. Они гибнут в аварии. Этот фильм был метафорой действительности. У меня было ощущение, что в обществе происходит что-то не то. Мы стали полны недоверия и злобы дуг к другу. Некоторые потом говорили, будто я преувеличил, но… не прошло и двух лет, как у нас началась гражданская война. Так что, предощущение было правильное.

- Какой «след» гражданская война оставила в Вашем творчестве?

- Когда на Родине начались драматические события, я вернулся в Таджикистан, чтобы снять как документалист то, что происходило. Я хотел снять фильм-предупреждение, потому что как человек, который получил историческое образование, чувствовал, что существует реальная опасность раскола и войны. Думал, что мне потребуется несколько месяцев. Но работа затянулась на 10 лет, 7 из которых я работал над созданием хроники событий, начиная с 1991 по 1997 год. Снимал не только в Таджикистане, ездил и в Афганистан. Там нам очень помог амер-сахеб Ахмадшах Масуд. Он больше всех понимал весь ужас гражданского противостояния и делал всё, чтобы это как можно скорее прекратилось. Благодаря ему, мы пересекли всю подконтрольную ему территорию Афганистана, и встречались с нашедшими там убежище нашими земляками - беженцами. Потом, когда началось их возвращение, мы: Орзу Шарипов, Восе Восихов и я, решили создать об этом документальный фильм. Когда возвращалась последняя группа, выбрали две семьи и стали их снимать. Съёмки с перерывами продолжались почти год. За это время удалось зафиксировать на плёнку, как вернувшиеся на Родину люди, проведя пять лет на чужбине, оставив там навсегда многих из своих близких, возвращаются к жизни. Как в их душах утверждается вера. Фильм мы назвали «Бозгашт» («Возвращение»). Его показали на многих кинофестивалях – «Послание человеку» (Санкт-Петербург), «Сталкер» (Москва), «Сюнема дю риил» (Париж) в других городах Европы и мира. Исходные этого фильма находятся на «Таджикфильме», и мне очень жаль, что народу, людям, для которых она и делалась, картину так и не показали…

- На Вашем творческом вечере состоится показ фильма «Ловитор», который стал номинантом Берлинского кинофестиваля 2006 года. Это фильм о детях, беспризорниках. Чем близка Вам эта тема?

- Я вырос в интернате, в мире, где дети должны были противостоять миру взрослых, что не могло не отложить отпечатка на мою жизнь. Я видел много беспризорников в Таджикистане, особенно после гражданской войны, правда, в силу национальных традиций, у нас всегда находятся люди – из числа родственников, односельчан, которые берут этих бездомных детей себе. Я ездил в Россию и видел, как много таких детей и здесь. Я говорил с некоторыми, и каждая судьба – это трагедия, у каждого своя беда, свои пути, но всех их объединяет одно: никому по большому счету они не нужны, от них шарахаются, отмахиваются, стараются не замечать, прикрываясь словами.

Вещь получилась нелицеприятная – было понятно, что найти на такой фильм средства, когда все вокруг хотят делать только зрелищное, коммерческое кино, будет невероятно трудно. В общем, то, как мы искали деньги - целая история. Часть средств дало министерство культуры и практически три года – с 2000 по 2003 - ушли на поиск недостающих средств. К кому я ни обращался, слышал один ответ: да, такой фильм нужен, но он не коммерческий, кино о правде жизни, тем более, о беспризорниках, денег не приносит. Но однажды жизнь столкнула меня с молодым продюсером Калатозовым. Как оказалось, это был внук того самого великого Михаила Калатозова, создавшего незабвенные «Летят журавли». Михаил создал фонд имени своего деда и занимался производством художественных фильмов. Ему очень понравился сюжет, и он, невзирая на все сложности, помог нам довести работу до конца. В 2005 году фильм был закончен и сразу показан на фестивале «Кинотавр». И несмотря на то, что награды распределились не в нашу пользу, там его увидели представители других фестивалей, и именно мы получили приглашения на самые престижные международные форумы. Это была победа.

- Что такое «ловитор»?

- В цирке это страховщик, акробат, который стоит внизу, принимая на себя все сальто и прыжки других спортсменов. Ловитор – тот, кто ловит, не даёт упасть, поддерживает. В фильме им в прямом и в переносном смысле становится беспризорник Колян, он очень хотел найти себе «место под солнцем» и делал для этого всё, что возможно, а потом понял, что его предназначение – быть опорой для других, тех, кто нуждается в нём.

- Тогда пресса писала: таджик, живущий в Москве и снимающий в Подмосковье, оказался на Берлинале единственным русским…

- Действительно, на Берлинале со стороны официальных структур предлагали много других фильмов, в том числе моего сокурсника Феди Бондарчука «9 рота», но немцы отмели все и, отбирая «Ловитор», сказали: «мы хотим правду». Мне приятно, что фильм получил мировую известность, о нём писал самый авторитетный голливудский киножурнал «Вераяти», кадры из фильма публиковались в специальном номере Голливудского репортёра. Его хорошо приняли и зритель, и мировая пресса.

- Вы пишете сценарии, публикуетесь в журналах, а Ваша последняя работа в кино?

- Недавно я снял 8-серийный телевизионный фильм «Тень отца», который сейчас анонсируют на телевидении, но, к сожалению, пока без указания времени показа.

Сейчас должен приступить к другому проекту - это фильм о молодежи. Своеобразное продолжение фильма о судьбах подростков. Мне вообще интересно снимать о молодежи, потому что они, в отличие от взрослых, могут ещё измениться.

Параллельно одна известная российская компания-производительница сериалов, ведет работу по продвижению другого моего проекта – это 12 серий.

- Вы остались верны своей теме отношений отцов и детей, нравственности, порядочности, выбора жизненного пути, испытания…. У Вас единственный сын, он идет по стопам отца или своим путем?

- Мой сын связывает свою судьбу с кино, но он занимается организационной стороной. При этом так тонко и подробно разбирается в кино, что мне остаётся только удивляться. Для продюсера, которым он рано или поздно должен будет стать, это очень важное качество – понимать кино не поверхностно, а знать его изнутри. У него это есть, и меня это радует.

- Кем Вы себя ощущаете: гражданином Таджикистана или России?

- Когда говорят, Россия это одно, Таджикистан – другое, это не так. Граница в головах. Я много поездил по миру, и понял, что это в Европе люди совсем другие, они думают по-другому, чувствуют по-другому, воспринимают по-другому. И мы еще долго не будем похожи. А вот живя в России, я не чувствую себя чем-то инородным. Жаль только, что я не могу чаще ездить в Таджикистан. Но надеюсь, что ситуация там изменится, и правительство Таджикистана тоже начнет выделять средства на кинематограф. Ну, сколько можно воспитывать нацию на фильмах «Сказание о Сиявуше», «Рустаме и Сухробе»? Пора уже создавать новые фильмы. Очень хочется, чтобы чиновники поняли, что кинематограф – это своеобразный духовный способ самопознания народа, чтобы люди почувствовали себя частью одного социума. В России этот момент уже поняли…